В настоящей книге рассматривается проблема жанровых традиций и инноваций в творчестве американской модернистки Г.Стайн. На основе анализа разножанровых литературных текстов писательницы определяются ключевые линии развития авторского жанрового эксперимента и обосновывается концептуальность для стайновской поэтики идеи о жанровом основании сверхиндивидуального бытия и человеческого сознания.
Книга адресована преподавателям и студентам филологических факультетов вузов, специалистам в области литературы XX века, а также широкому кругу читателей, интересующихся современной американской литературой и литературой западноевропейского модернизма.
Введение
Американская модернистка Гертруда Стайн (Gertrude Stein, 1874-1946), известная своими радикальными авангардистскими экспериментами в области художественной формы -- трудный, малоизвестный и непонятный русскому читателю автор. На Западе о творчестве Г. Стайн написаны сотни рецензий, критических статей и научных исследований, а её место в ряду основоположников и мэтров модернизма неоспоримо. Однако суть стайновского художественного эксперимента по-прежнему во многом остаётся загадкой, как для рядовых читателей, так и для профессиональных литераторов. Предлагаемая монография представляет собой попытку приблизиться к пониманию художественных механизмов авангардистского письма автора, посредством анализа конкретных текстов, относящихся к разным жанрам и периодам творчества.
С одной стороны, "герметичный" авангардистский стиль Г. Стайн, закрытый для обыденного "лёгкого" восприятия, обескураживает широкого читателя, ибо чтение её произведений требует особого настроя, готовноти слиться с потоком безудержного говорения. С другой стороны, её увлечение коллекционированием современной живописи, неординарная внешность итальянской крестьянки (по замечанию Э. Хемингуэя) и богемный образ жизни порождают в сознании читающей публики волнующий образ эксцентричной литературной дамы. Наставница молодых дарований, окружённая эпатажными легендами и светскими анекдотами, хозяйка знаменитого литературно-художественного салона в Париже, который посещали П. Пикассо, А. Матисс, Г. Аполлинер, М. Лорансен, Х. Грис, Ж. Кокто, Э. Хемингуэй, Ф. Пикабиа, Г. Стайн притягивает и озадачивает, манит экстраординарностью своей личности и завораживает авангардистской тайнописью своих текстов.
"Непроницаемость" многих произведений автора, именуемых "лабораторной прозой", повлияла на формирование среди литературоведов полярных мнений относительно природы этой текстовой "нечитаемости". Спор о феномене её "герметичного" творчества не прекращается и по сей день. Парадоксальна история рецепции стайновских текстов: оценка её произведений варьируется от признания неповторимой уникальности авторского идиостиля до обвинения в шарлатанстве и надувательстве.
Опыт критической и "негативной" рецепции весьма типичен для периода 1930-50-х годов. Одним из самых резких выпадов против литературных экспериментов Г. Стайн является статья М. Гоулда "Гертруда Стайн: литературный идиот" (1934), в которой тексты писательницы сравниваются с бредом пациентов психиатрической лечебницы. Но начиная с 1980-х годов, точка зрения на Г. Стайн как на маргинального автора в контексте современной литературы начинает восприниматься как некорректная. Наряду с Дж. Джойсом и Т. С. Элиотом писательнице безоговорочно отводится место одного из ключевых авторов эпохи модернизма. Но уникальность авангардистского эксперимента Г. Стайн во многом продолжает оставаться загадкой, привлекающей исследователей. Предлагаемая монография посвящена исследованию поэтики романов, литературных портретов, пьес, произведений автобиографической направленности Г. Стайн в свете жанровой проблематики.
Как справедливо отмечает Л. С. Уоттс, лишь очень незначительное число исследователей, занимающихся творчеством Г. Стайн, обращается к жанровому подходу, ибо анализ произведений писательницы в устоявшейся жанровой терминологии труден, а порой может казаться и малопродуктивным. При этом, на наш взгляд, стайновский авангардистский эксперимент является жанровым по своей сути и направлен на переосмысление и авангардистское перевоссоздание жанровых моделей, посредством которого писательница стремится показать жанровость самого бытия. В рамках творчества Г. Стайн именно жанр выступает ключевым способом взаимодействия с литературной традицией. В монографии предпринята попытка показать, что писательница "видит мир глазами жанра", а, следовательно, комплексное изучение поэтики её произведений невозможно вне жанровой проблематики. Анализ жанровых аспектов стайновских текстов обеспечивает семантические ключи к прочтению "тёмных" текстов автора, позволяет дать более полное представление о жанровых трансформациях в литературе XX века, ибо в творчестве писательницы проявились новые принципы жанрообразования, характерные для литературы эпохи модернизма.
Отличительная черта творчества Г. Стайн -- его многожанровость. Обращаясь к очень широкому ряду жанровых форм, писательница пробует себя как в эпических, так и в драматических и лирических жанрах. Г. Стайн была чрезвычайно работоспособным и плодовитым автором, создавшим тысячи страниц экспериментальных сочинений, представляющих собой грандиозный литературный "проект". Она открыто подчёркивает жанровую принадлежность своих произведений, называя их "романами", "пьесами", "операми", "стихами", "стансами", "автобиографиями", несмотря на то, что её тексты нарочито не соответствуют основным жанровым признакам и ожиданиям, возникающим у читателя (A Novel of Thank You; Stanzas in Meditation and Other Poems; Ida, A Novel; Everybody's Autobiography; Lectures in America; Portraits and Prayers; Operas and Plays; The Autobiography of Alice B. Toklas; Blood on the Dining-Room Floor. A Murder Mystery).
Следует отметить значимость выносимых в заглавие авторских жанровых номинаций, связывающих произведение с определённой жанровой традицией и во многом определяющих рецептивный вектор читательского восприятия и исследовательской рефлексии. Затруднённая узнаваемость жанра произведений часто контрастирует с прямыми указаниями на жанровую принадлежность. Таким образом, автором акцентируется именно та жанровая система, авангардистский диалог с которой и демонстрирует произведение. Именно категория жанра чрезвычайно важна для понимания стратегии стайновских текстов. Продуктивная интерпретация произведений писательницы невозможна без анализа жанровой интенции автора.
В основе творчества Г. Стайн лежит авангардистская идея перевоссоздания всей литературы, что, с одной стороны, связано с осознанием американской литературой своего самобытного пути, отличного от пути английской литературы, а с другой, -- соотносится с модернистскими поисками экспериментальной европейской литературы. Осуществление этого грандиозного проекта предполагало активный диалог с литературной традицией, осуществляемый автором через трансформацию "ведущих героев" литературы и языка, то есть жанров. Очевидно, именно жанровое многообразие стайновского творчества обеспечивало всеобъемлющую целостность этого диалога, вовлекало в него "всю" литературу. Г. Стайн пыталась создать именно "большую" литературу, реализовав в ходе творческого процесса "большой диалог" жанров. Исследование жанровых взаимодействий, воплощенных в стайновской поэтике, позволяет осуществить комплексный подход к творчеству писательницы, так как жанр есть "способ художественного завершения, соотносящий каждое отдельное произведение с традицией и определяющий его место в той реальности, в которой оно бытует". Г. Стайн не употребляла слово "жанр" в своих теоретических трудах. Однако, как создавая художественные тексты, так и углубляясь в теоретическую рефлексию, мыслит она жанрово.
Разговор о категории жанра в контексте литературы XX века подразумевает, прежде всего, оправдание целесообразности обращения к данной категории, ибо, как замечает И. О. Шайтанов, "в словаре современного расхожего литературоведения это слово сопровождается усталостью и даже снисходительной усмешкой... О жанре запомнилось лишь старое -- это "параграф школьной поэтики". Показательно в этом контексте заявление постмодернистского французского писателя М. Бланшо, объявившего в 1959 году, что в ходе борьбы художественного текста с жанровой предписательностью сама литература разрушает жанры. По наблюдению Н. Л. Лейдермана, "ненависть к жанрам" типична для переходных эпох, примером которой и является XX век. Он именует искусство модернизма и авангарда "серьёзным испытанием представлений о жанре", ставя перед собой задачу показать на современном "остро полемическом материале", как жанр продолжает "работать" и в литературе модернизма, оставаясь основным законом творчества.
Действительно, с точки зрения нормативного понимания жанра, ассоциирующегося с предписательной формой, дискуссионным кажется сам вопрос о жанровой проблематике в контексте литературы XX века, ориентированной на полное освобождение творческой мысли от каких-либо предписаний и канонов. Один из ключевых вопросов, возникающих в полемике о жанре в контексте модернистской литературы, -- как модернистское произведение может одновременно и принадлежать к жанру, и разрушать жанр? Вероятно, речь следует вести не о разрушении жанра, а о разрушении традиционных, устоявшихся представлений о нём. Если попытаться ответить на этот вопрос в свете теории жанров, предложенной в трудах формалистов и М. М. Бахтина, становится очевидна его неправомерность. Как отмечает И. О. Шайтанов, обвинение в нормативизме снимается с жанра в сфере исторической поэтики, открывающей путь к речевым концепциям жанра. В 1920-х годах в рамках русской филологической школы в трудах М. М. Бахтина и формалистов выдвигается концепция речевой природы жанра и жанровой природы слова; "когда на Западе занялись словом в тексте, в России начали изучать слово в жанре".
Понимание словесной природы жанра как "речевой установки" (Ю. Ш. Тынянов), как "речевого жанра", "художественного высказывания" (М. М. Бахтин) исключает возможность существования внежанровых текстов и вскрывает бессмысленность выражений "внежанровая литература", "внежанровое произведение", встречающихся в литературоведческом дискурсе. Тот факт, что модернистские жанры плохо поддаются классификации, свидетельствует не об их нежанровой природе или тотальной жанровой "неуловимости", а о неправомерности в данном случае трактовки жанра как единицы классификации, как "фиксированной формы".
Само модернистское стремление уйти от традиционной жанровой заданности связано не с порождением внежанровых текстов, а с актуализацией новой ситуации жанрообразования, обусловленной "борьбой" с привычными жанровыми формулами литературы XIX века и поисками различных форм жанрового диалогизма. Модернисты создают не внежанровые или безжанровые тексты (что само по себе не осуществимо), а вступают в активный диалог с предшествующими жанровыми традициями, превращая их в предмет своей художественной рефлексии и фактически "переписывая" жанровую историю литературы.
Издание: обложка.
Параметры: формат: 60x90/16, 296 стр.
