Надежда Андреевна Обухова - Старинные романсы

Надежда Андреевна Обухова - Старинные романсы

Альбом: 1 пластинка
Размер: 12" (гигант)
Запись: г.
Тип записи: моно
Оборотов в мин.: 33
Состояние (диск/конверт): очень хорошее / очень хорошее
Производство: Россия
Фирма: Мелодия

БЫЛЫЕ РАДОСТИ

ТИХО, ТАК ТИХО

ЧТО ЭТА ЖИЗНЬ

НОЧЬ СВЕТЛА

НЕТ, НЕ ТЕБЯ ТАК ПЫЛКО Я ЛЮБЛЮ

ЧТО ЭТО СЕРДЦЕ

КОГДА УМИРАЕТ ЛЮБОВЬ
Вальс, музыка О. Кремье
На французском языке

ВЕРНИСЬ В СОРРЕНТО
Музыка Э. Куртиса

САНТА ЛЮЧИЯ
Музыка В. Мельо

СЕРДЦЕ РЫБАКА
неаполитанская песня

ИСПАНСКОЕ БОЛЕРО Музыка В. Чиара
На итальянском языке

Имя Надежды Андреевны Обуховой сияло и продолжает сиять, как звезда первой величины, на столь богатом звездами небосклоне, именуемом искусством русского пения. Когда вспоминаешь великих русских певцов Шаляпина, Нежданову, Собинова, невозможно не подумать тут же о Надежде Андреевне. Ее имя можно назвать только в этом ряду, прибавив к нему, по справедливости, несколько имен великих русских артистов «другой профессии», в первую очередь Рахманинова, Ермолову, Станиславского, Качалова. . . . . .Кто слышал ее Марфу в «Хованщине», тот ее никогда не забудет. Но в этом именно величие Обуховой как артистки, что она, будучи до мозга костей, «с головы до пят» русской певицей, умеет так воплотить образ испанки Кармен или польки Марины Мнишек, что никто ни на минуту не усомнится в том, что ее артистическое дарование универсально, что все «стили» ей подвластны, — а это является уделом только очень больших художников, это именно роднит ее и с Рахманиновым и с Шаляпиным.
…О чисто вокальных достоинствах Надежды Андреевны, о ее высоком мастерстве лучше напишет вокалист-профессионал. . . Но не могу не упомянуть о покоряющей теплоте голоса и исполнения Надежды Андреевны. Эта теплота окутывает вас с ног до головы, вы просто утопаете в ней, почти физически ощущаете ее, как будто в жаркий полдень лежите на траве в цветущем, благоухающем саду, и в вашу голову приходят только мысли о радости и счастье, а в душе живет только одно добро, и ни крупицы злобы, неудовольствия или раздражения. Разве это не блаженное состояние? А рядом с этим — могучая сила, властность, я бы сказал, повелительность ее искусства, опять-таки напоминающая Рахманинова.
А как она поет народные песни! Русские, итальянские, испанские, французские — всех народов! Ито, как Обухова поет народные песни, очень похоже, как Шаляпин пел, например, «Персидскую песню» Рубинштейна! Некоторым моим ученикам, страдающим сухостью и холодком, я часто рекомендовал слушать запись «Персидской песни», чтобы понять, до каких пределов может дойти выражение обнаженного чувства, выразительности любой ценой, выразительности в самой превосходной степени, еще шаг дальше, и грозит провал в пошлость, в бездну чувствительности, — но Шаляпин гениально доходит «до грани» и никогда не переходит ее, искусство остается искусством, .. То же делает и Обухова, когда поет народные песни. ..
Генрих Нейгауз (из статьи «Лучезарный талант».
«Советская культура», 9/111 1961 г.)

Когда в середине шумной беседы включали вдруг радио, и неожиданно звучал в эфире золотой, трогательно прекрасный голос певицы, — то это была русская раздольная песня, то романс, — все умолкали, и только кто-то произносил: «Обухова».
…Помнится, в Центральном Доме литераторов мы принимали популярного французского певца, и Надежда Андреевна спела для него французский романс в темпе вальса. Надо было видеть, с каким радостным изумлением слушал ее наш гость.
Еще одно воспоминание… В том же нашем доме мы слушали Надежду Андреевну на юбилейном вечере ее преданного почитателя генерал-лейтенанта, писателе А. А. Игнатьева. Обухова и Иван Семенович Козловский спели под гитару известный русский романс:

«Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые. . .»

Тот, кто слышал этот волшебный дуэт, никогда не забудет пролетевший вечер.
В Золотой книге нашего музыкального искусства на первой странице, где вписаны имена великих русских певцов и певиц, навсегда останется имя чудесной русской певицы, артистки, владевшей изумительным даром воздействия на миллионы слушателей, Надежды Андреевны Обуховой.
Лев Никулин (из статьи «Великая певица». «Литературная газета», 24/V11I 1961 г.)

Более четверти века украшала Надежда Андреевна Обухова нашу оперную сцену. Словно чистой воды алмаз, сверкал удивительный ее талант. Сидишь на спектакле, с нетерпением ждешь каждого ее выхода и воспринимаешь его, бывало, как драгоценный подарок. В памяти возникают пленительные образы, созданные замечательной певицей на сцене Государственного академического Большого театра СССР. Я будто снова вижу и слышу фанатичную страстную Марфу в «Хованшине», трогательную в своей непосредственности и чистоте Кончаковну в «Князе Игоре», Весну в «Снегурочке», Любашу в «Царской невесте», гордую и властную Амнерис в «Аиде», несравненную, темпераментную Кармен. . . Да разве перечислишь всех женщин — любящих, страдающих, кротких, коварных - самых разных, которым на оперной сцене дала полнокровную жизнь Обухова!
Необычайно широко и многогранно дарование замечательной артистки. Много душевных сил и самоотверженного труда отдала она оперному искусству, столь сложному, что, кажется: всего себя посвяти ему, и того не хватит. Но достало все же у Обуховой глубины таланта и широты артистической души чтобы, наряду с оперой, занять выдающееся место и на концертной эстраде.
На протяжении десятилетий публика до отказа заполняла концертные залы, когда пела ее любимая камерная певица Надежда Андреевна Обухова.
Голосу певицы доступны все жанры концертного репертуара. Пленительно звучит в ее исполнении и раздольная русская песня, и современная советская, и итальянская канцонетта, то задорная, то лирическая, и изящный французский романс. А классическая «Элегия» Массне! Едва ли композитор мог мечтать о лучшем, более вдохновенном исполнении своего шедевра!
Когда певица поет романсы Гурилева, Булахова, Варламова, поражаешься удивительной ее способности с покоряющим обаянием и задушевностью передавать особенности каждого из композиторов, стиль самой эпохи…
Юрий Шапорин (из журнала «Огонек». 1961 г., N° 12)

Что манит и возвышает душу, когда слышишь Ваш голос? Ваше слово? Ваше дыхание? Что гладит и греет, что радует и печалит душу, когда Вы задумчиво и спокойно, словно не в концертном зале, а наедине с собой и словно для себя самой, поете: «Нам звезды кроткие сияли. . .»! Какое страстное воспоминание, какой монолог, обращенный к кому-то неведомому, но уже облагороженному этою силою чувства, потрясает нас в эти краткие, но вместившие целую жизнь, минуты?!
…Вы все имеете — и быть Обуховой, и счастье, и страданье, и муку, и высшее блаженство одновременно. Но Вы лишены были в жизни удовольствия восхищаться Обуховой, рукоплескать ей, переживать каждый звук ее голоса, ожидать ее выхода, подчиняться ее художественным намерениям и решениям, испытывать радость от сознания, что в искусстве есть совершенство, с которым не спорят и которое принимают все. И это высшее ощущение — искусство истинного, которое доступно любому, вкусу самому изощренному и самому простому, — сколько раз это вызывало у нас чувства душевного очищения, чувства возвышенные, стремительные, увлекающие, желание свершить что-то большое и благородное. А вызвано оно было — это могучее чувство — Вашим лирическим дарованием, способностью превратить скромный романс «Не пробуждай воспоминанья» в одно из самых сильных человеческих переживаний.
Что дает Вам эту силу воздействия на людей? Голос, проникающий в самые глубины души? Да, разумеется: голос, за которым можно идти на край света! Но разве не было и не будет других волнующих голосов? И будут, наверное. А другой Обуховой не было и никогда не будет.
Может быть, это глубочайшее проникновение Ваше в музыкальный и поэтический текст? Да, в этом отношении у Вас мало соперников, ибо Вы не просто певица, а великий музыкант нашего времени. Но и не в этом кажется мне. скрыта самая неповторимая сторона Вашего дарования. Вы — великой лирической силы поэт!, — чье дарование выразилось не в сочинении стихов, не в сочинении романсов, а в исполнении стиха и романса... Некоторые вещи, которые поют и пели другие, открыли их только Вы, Вы подняли их до высочайших вершин человеческой лирики, неповторимой, неподражаемой, ибо это - поэзия в высшем ее значении, соседствующая с трагедией и выражающая все разнообразие и всю глубину человеческих чувств...
Ираклий Андроников (из письма Н. А. Обуховой в день её 75-летия. 6/III 1961 г.)