Расул Гамзатов - Юрий Завадский читает Расула Гамзатова

Расул Гамзатов - Юрий Завадский читает Расула Гамзатова

Альбом: 1 пластинка
Размер: 12" (гигант)
Запись: г.
Тип записи: моно
Оборотов в мин.: 33
Состояние (диск/конверт): очень хорошее / очень хорошее
Производство: Россия
Фирма: Мелодия

I сторона
Таинственность
перевод Я. Козловского

Хоть и давно я слышал сказку эту
Я ночью, бывало, с трудом волочу
На уроке учитель мне глобус вручал
Есть три заветных песни у людей
перевод Н. Гребнева

На свадьбы не ходите вы, поэты
перевод Я. Козловского

Я у окна сижу дождливым днем

Из «Восьмистиший»:
Кажется мне: все тускнеет и старится
Мы приходим, словно поезда
Я вижу детство, что давно прошло
перевод Н. Гребнева

Все в мире плохо, и порядка нет
перевод Я. Козловского

Ты перед нами, Бремя, не гордись
Слава, не надо, не трогай живых
Долго я ходил по белу свету
перевод Н. Гребнева

Приснилось мне, что умер я
перевод Я. Козловского

Для чего мне золото и камни
Дождь шумит за моим окном
Шар земной
перевод Н. Гребнева

Человека от должности освободили
перевод Я. Козловского

Милая, оставь свою заботу
перевод Н. Гребнева

II сторона
А что потом?
Смерть тополя
Помогите
Есть глаза у цветов
Собрания
перевод Н. Гребнева

Взглянув на круг гончарный
О ворах
перевод Я. Козловского

Мне оправданья нет
И ты, кого все чествуют
Я счастлив, не безумен и не слеп
Все хлопают
Поэзия, ты сильным не слуга
На камушках гадалка мне гадала
Я хочу, чтобы люди давали ответ
Что слепому: все вокруг темно
перевод Н. Гребнева

Лучше эту пластинку слушать вечером дома, когда отойдут повседневные заботы, когда, — так бывает у каждого человека, — оглядываясь на прошедшее, думаешь о будущем. И хорошо пластинку прослушать несколько раз — слишком много она вызывает раздумий, чтобы сразу можно было разобраться во всей их глубине.
Расул Гамзатов — удивительный поэт; в его емких, афористичных стихах размышления о жизни, о сути человеческого бытия органично сочетаются с легкой иронией. Как подлинный горец, он рыцарски преклоняется перед женщиной и так же по-рыцарски, по-горски, ценит мужское достоинство. Он ненавидит фальшь, пошлость, тупость. И во всех его, даже самых грустных стихах есть светлое начало, ясная вера в победу добра над злом.
Ю. А. Завадский хорошо понял эти качества поэзии Гамзатова, соединив в исполнении его стихов столь свойственную автору философскую глубину с тем особым качеством, которое может быть определено как театральность: на память приходят кавказские тосты, в которых иногда присутствует такая мудрость, глубина чувств, понимание смысла жизни, что, право, иные из них стоят многих ученых речей. И какую они имеют порой причудливую, удивительную, законченную по красоте форму.
Вероятно, Завадский читал стихи, погрузившись в кресло, не знаю, по книге или наизусть, но так или иначе он прежде всего раздумывал о том, что в стихах заключено, и выбирал из них те, которые ближе ему по глубинному смыслу и настроению.
Красивый, чуть приглушенный голос артиста звучит негромко, до слушателей ясно доносится каждое слово, ритмические особенности стихов, их музыкальность. Голос артиста настолько очаровывает нас, что с первых секунд отдаешься ему целиком, он как будто убаюкивает, успокаивает, поднимает над житейской суетой. Но это продолжается всего лишь мгновение. Очарование голоса остается, но вы вслушиваетесь в смысл звучащего слова, и чем дальше, тем больше именно он захватывает вас целиком. Это ощущение овладевает вами уже в первом стихотворении «Таинственность» (перевод Я. Козловского). Все с большей очевидностью понимаешь: как ни велики научные открытия, все равно и в природе и в людях многое остается неизведанным, таинственным и поэтому, может быть, особенно прекрасным. И пусть на луне уже побывали люди, но каждый вечер ее свет, пробивающийся сквозь ночную тьму, кажется таким же загадочным, пленительным, как и тысячи лет назад, как остаются таинственны глаза женщины, которая нравится, в которую влюблены:

Нет в мире следствий и причин.
Спускаясь в тайные глубины,
Не смог добраться ни один
До истины, до середины...

Голос артиста кажется поначалу спокойным, однако, все больше вслушиваясь в него, мы ощущаем волнение, и это волнение передается нам. И мы уже потрясены открывшейся перед нами глубиной мысли и чувства.
Завадский читает стихи чуть-чуть приподнято, от этого они звучат особенно торжественно. В этой торжественности заключена высокая красота, восхищение жизнью: как ни сложна она бывает подчас, все-таки жизнь остается прекрасной! И еще в стихах звучит грусть (не сентиментальность, она недостойна мужчины), а именно грусть. И на душе становится и печально, и светло:

Я ночью, бывало, с трудом волочу
О камни разбитые ноги.
А мама в окне зажигает свечу,
Чтоб я не сбился с дороги.
С тех пор истоптал я немало дорог,
В прозу попадал и в метели,
И всюду далекий свечи огонек
Помогал мне дойти до цели

И еще одно важное качество присутствует в чтении Завадского — мудрость. Иногда мудрость воспринимают как отрешенность от мира, более того — некоторое равнодушие. Завадский убедительно доказывает разницу этих понятий. Он не взирает на добро и зло равнодушно. Наоборот, именно мудрость заставляет его с особенной непримиримостью относиться к злу, приветствовать добро.
Когда он ставил в театре Моссовета «Петербургские сновидения» по роману Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», то прежде всего стремился к тому, чтобы рассказать, как великий писатель нежно и трепетно любил людей и требовал, чтобы люди отвращались от зла. Эта мысль отчетливо звучит и в стихах Гамзатова, которые читает Завадский: художник должен быть достоин своего высокого звания, постоянно помнить о своих обязанностях перед людьми, перед самой жизнью:

Гремят в горах на свадьбах барабаны,
Но, чтоб достичь заветной высоты,
Ваш долг — быть там, где наболели раны,
Когда поэты вы — а не шуты.

Слово «поэты» чтец выделяет (почти незаметно, и все-таки это ощущается чутким ухом), а слово «шуты» произносит чуть приглушенно, и в этом сопоставлении — явственнее смысл сказанного.
На пластинке в исполнении Завадского записаны и сатирические стихи Гамзатова. Сатира часто, почти всегда, связывается со смешным, с показом жестокого и нелепого.
У Гамзатова дело обстоит несколько иначе, и чтец соглашается с ним в своей трактовке. Сатира приобретает оттенок иронии и желчи. Скорее даже не иронии, а презрения к тем, кто недостоин высокого звания человека, кто пытается строить свои взаимоотношения с людьми и с жизнью на примитивных корыстных расчетах. И снова вступает в свои права мудрость:

Невидимо за сеткою густой
Ни то, что далеко, ни то, что близко.
Льет дождь, и, кроме жизни прожитой,
Закрыв глаза, я ничего не вижу.

Завадский читает эти строки размеренно, может быть, вспоминая и собственный большой, прекрасный и трудный жизненный путь. А у кого из выдающихся людей он был легким?! И ему далеко не всегда, и как человеку и как художнику, было легко. И с высоты вершины, на которую он поднялся, можно дать совет тем, кто в суете мирской забывает о главном предначертании человека: служить делу построения нового и справедливого общества, служить людям:

Ты хоть много проживи, хоть мало,
Но тебе скажу я не тая:
Если боль других твоей не стала,
Прожита напрасно жизнь твоя.

Вот в этих строках, пожалуй, раскрыто то главное (на профессиональном театральном языке это называется сверх-сверхзадача), что стремится Юрий Александрович Завадский, читая стихи Расула Гамзатова, сказать своим слушателям.

Слава, ты мертвым нужней, чем живым,
Им ты не помешаешь.
Мертвых горячим дыханьем своим
Ты навсегда воскрешаешь.

Ю. А. Завадский любит вспоминать — и перед актерами, и перед своими учениками в театральном институте — «Пир во время чумы» А. С. Пушкина, то место, где Лаура, рассказывая, как она сегодня играла на сцене, замечает, что она чувствовала себя удивительно свободно, потому что слова ей подсказывала не память, а сердце, а это значит, что она играла вдохновенно.
Когда Завадский читает стихи Гамзатова мы ощущаем особое вдохновение, согретое сердцем, но вдохновение пропускается через разум, проверяется им. И от этого строки стихов обретают особую значимость и весомость.
И когда смолкает голос чтеца, хорошо еще некоторое время посидеть в тишине, подумать об услышанном, обо всем том важном и мудром, о чем нам рассказали поэт и артист.
Ю. ДМИТРИЕВ