Спустя десять лет

КУЗНЕЦОВ Алексей, ГРОМИН Николай «Спустя десять лет».

Альбом: 1 пластинка
Запись: 1988 г.
Тип записи: стерео
Оборотов в мин.: 33
Состояние (диск/конверт): очень хорошее/очень хорошее
Производство: Россия
Фирма: Мелодия

Приглашение (Б. Кейпер)
Карэн (Н. Громин)
Это могло случиться с тобой (Д. Вэнхъюзен)
Нардис (М. Дейвис)
Елена и Маргарита (А. Кузнецов)
Блюз для Валерия (А. Кузнецов)
Запись 1988 г.

Алексея Кузнецова и Николая Громина нет нужды представлять нашим любителям джаза: лауреаты еще тех первых джаз-фестивалей 60-х годов, они и по сей день считаются ведущими советскими джазовыми гитаристами. В 1962 году Громин попал в состав первого ансамбля, выступившего от нашей страны на международном джаз-фестивале за рубежом. Было это на варшавском «Джаз Джембори», где один американский рецензент, описывая читателям Громина, предлагал им вообразить исполнителя блюзов, бравшего уроки у Прокофьева.
В отношении Кузнецова никто таких высоких сравнений не делал, , потому что на его долю тогда выпала прозаическая обязанность обеспечивать своей звонкой гитарой четкий ритм известному эстрадно-симфоническому оркестру Гостелерадио. В дополнение к его таланту это оказалось подлинной атлетической тренировкой.
В 1978 году друзья выступили дуэтом на московском джаз-фестивале, первом после десятилетнего перерыва, произведя на всех впечатление ансамбля мирового класса. Тогда-то «Мелодия» записала и выпустила их первую сольную долгоиграющую пластинку, что по тем временам было еще большой редкостью. Для меня, автора аннотации, это тоже было дебютом.
По какому-то странному совпадению творчество обоих «гитарных сердец» (так они однажды назвали себя) в определенной степени шло вдоль двух автобиографических параллелей. В середине 60-х у обоих родилось по сыну, и у каждого в фестивальных программах появились посвящения новорожденным. У Громина это называлось «Здравствуй, Иван», у Кузнецова — «Алеша». В преддверии серебряных свадеб оба сделали новые приношения, но уже по женским адресам. У Кузнецова возникла пьеса «Елена и Маргарита» (вместо имени мастера он поставил имя дочери), у Громина — пьеса «Карэн», при этом с ударением не на второй слог, как в армянском мужском имени, а на первый, как в датском женском.
К Карэн в Копенгаген и переехал Громин в начале 80-х годов, но каждую осень он оказывался в Москве повидать маму, близких и, конечно, поиграть с Кузнецовым. Когда они начинали играть вдвоем, дома ли, на концертной ли сцене, это всегда чуть-чуть походило на беседу долго не видевшихся друзей. А рассказывать им было что. У Кузнецова почти каждый год выходило по пластинке. Громину довелось играть в легендарном биг-бэнде Тэда Джонса, участвовать в западноберлинском джаз-фестивале, Кузнецову — на экзотическом джаз-фестивале в Бомбее. Громин собрал свой ансамбль и стал постоянно выступать в одном из городских джазовых кафе-клубов, куда заглядывали Джо Пасс, Тал Фарлоу, Кении Баррелл, Джим Рэйни и другие славные гитаристы. Датские газеты не раз писали о советском джазмене восторженные статьи. Кузнецова каждый год избирали лучшим джазовым гитаристом страны, он был душой концертов «джаз плюс джаз» в Олимпийской деревне, много гастролировал как лидер ансамбля. И оба ждали встречи друг с другом, мечтали записать вторую пластинку.
Это удалось сделать только осенью 1987 года. То, что получилось, отнюдь не приготовленная, отрепетированная программа, где все выверено и рассчитано. Это джаз. Это живое музицирование двух мастеров, которые не заучивают, но и не промахиваются, это игра, спевка, диалог, объяснение в любви. При этом все легко, и нет состязания, которое могло бы и быть, потому что у каждого свои козыри. Оба безошибочно держат ритм, и каждый может быть в высшей степени от него свободным. Но по-разному. Громин — корифей мелодической линии. Кузнецов — корифей аккордовой игры. Тем не менее роли себе они, как хлеб на двоих, ровнехонько разделили пополам. Это джаз.
Очень разнообразны темы их дуэтов. Свинговый стандарт Вэнхъюзе-на, гармонически изысканная баллада Кейпера, импрессионистическая медитация Дейвиса. Свинг, бибоп, ладовый джаз. Разработки от обычного соло с аккомпанементом до импровизационной полифонии. Три посвящения — два близким, одно общему другу и любимому партнеру, выдающемуся советскому джазовому барабанщику Валерию Буланову. Оба не раз печалились мне, что нет сегодня у нас таких знающих, таких тонких и точных ударников, как Буланов. В память о нем оба гитариста творят такой ритм, что кажется, у них вот-вот должны расплавиться струны и вспыхнуть гитары.
И хорошо, что нас начинает припекать. Это джаз.
Алексей Баташев