Владимир Атлантов - Концертная серенада
Альбом: 1 пластинка
Размер: 12" (гигант)
Запись: 1985, 1987 гг.
Тип записи: стерео
Оборотов в мин.: 33
Состояние (диск/конверт): очень хорошее / очень хорошее
Производство: Россия
Фирма: Мелодия
Сторона 1
РАССВЕТ (музыка и слова Р. Леонкавалло) — 2.23
НЕ ПЛАЧЬ (Э. де Куртис — Л. Бовио) — 3.26
ВЕРНИСЬ (Н. Валенте —П. Венто) — 4.03
ГРАНАДА (А. Лара — автор слов неизвестен) — 3.10
СОЛНЕЧНЫЙ КРАЙ (В. Д'Аннибале — Л. Бовио) — 4.02
ХОЧУ ТЕБЯ ЦЕЛОВАТЬ (Э. ди Капуа — В. Руссо) — 5.03
ТЫ ЛИШЬ В МОЕМ СЕРДЦЕ (Ф. Легар. Ария принца Су-Чонга из оперетты «Страна улыбок») — 3.21
МНЕ НЕ ЗАБЫТЬ ТЕБЯ (музыка и слова Э. Куртиса) — 3.08
На итальянском (1 — 3, 5, 6, 8), испанском (4), немецком (7) языках
Сторона 2
КОНЦЕРТНАЯ СЕРЕНАДА (Ч. Бракко — Э. Карузо) — 3.21
ГОЛОС В НОЧИ (Э. де Куртис — Лардини) — 3.13
СТРАСТЬ (Н. Валенте и Э. Тальяферри — Л. Бовио) — 3.23
РАССВЕТ (Ф. Тости — Г. Д'Аннунцио) — 3.06
ЗАПРЕТНАЯ МЕЛОДИЯ (С. Гастальдони — Флик-Флок) — 3.10
ЛОЛИТА (музыка и слова А. Буцди-Печчиа) — 2.43
ТАКАЯ БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ (Д. М. Ферилли — А. Маджо) — 4.06
БУДЬ МОЕЙ ЛЮБИМОЙ (Н. Бродский — автор слов неизвестен) — 3.21
ВЛЮБЛЕННЫЙ СОЛДАТ (Э. Каннио — А. Калифано) — 3.10
На итальянском (1 — 7, 9), английском (8) языках
Обработка и инструментовка Ю. Якушева
Государственный симфонический оркестр кинематографии СССР
Дирижер КОНСТАНТИН КРИМЕЦ
(1 - 3, 5, 6, 8, 10, .11, 14, 17)
Эстрадно-симфонический оркестр Центрального телевидения и Всесоюзного радио
Дирижер АЛЕКСАНДР ПЕТУХОВ
(4, 7, 9, 12, 13, 15, 16)
Звукорежиссеры:
В. Бабушкин (записи 1987 г.), Н. Данилин (записи 1985 г.)
Редактор Л. Абелян
Оформление художника С. Горшкова.
Фото С. Ремина
Почему Владимир Атлантов — звезда первой величины на оперном небосклоне мира — увлекся этими популярными мелодиями разных национальностей?
Потому ли, что они доступны и любимы всеми, находят отклик в сердце каждого!
Потому ли, что в них во всем величии и красе встает заветная тема его искусства: любовь-призвание, любовь-талант, проба прочности и глубины души человеческой, любовь, презирающая слезливость и мелодраматизм?
Их надо уметь петь, эти песни — так, чтоб дух захватывало от восторга, чтобы животворное сердечное тепло обволакивало и погружало в глубину пламенного чувства, чистых рыцарских порывов.
Атлантов однажды признался, что мечта спеть песни подогревалась у него искусством Марио Ланца: «Когда я его слушаю, такое впечатление, что это какая-то золотая лава, которая идет не тебя. Я не могу его слушать спокойно — и не только потому, что это совершенно уникальной красоты голос, в нем есть всё — от невероятной мужественности, твердости, драматизма до трепетной, непредсказуемой нежности».
Но русский певец не подражает итальянскому. Слишком ярко выражена его индивидуальность, всегда узнаваем тембр. К тому же обращение к этим песням как бы уготовано самим характером дарования. Недаром газета «Монд» написала, что Атлантов обладает одновременно всеми качествами итальянского и славянского тенора, то есть мужественностью, нежным тембром, поразительной гибкостью.
Атлантов представляет героя этих песен со всем присущим ему мастерством выдающегося певца и артиста, включая и запас душевных, духовных сил человека.
Казалось бы, зачем такая отдача исполнителю, который воплощает на оперной сцене образы-шедевры? Когда на подмостках царит Владимир Атлантов, светлые мечты, горестные волнения посещают нас; душа торжествует в предчувствии прозрений, очищаясь возвышающим состраданием. Здесь, в песнях Атлантов тот же. Он не проявляет снисходительности к простым популярным, почти что народным мелодиям скромных творцов. Он, как искусный реставратор, с безупречными вкусом, чувством меры, ощущением стиля, снимает с них слои банальности и исполнительского штампа, открывает нам их блеск и красоту для свежего, тотчас рождающегося процесса восприятия. И помогает нам в этом, кроме всего, музыка слов, воспроизводимая Атлантовым на английском, немецком и особенно итальянском и испанском языках с редкой артикуляционной естественностью.
Заведомо небудничный, приподнятый тон, экстатическую интонацию Атлантов культивирует. Это единственно верный для него способ передать такую большую любовь, раскованное чувство, рвущееся наружу, которое не знает спадов и преград, самоотверженное, пылкое, безоглядное. Так поет свои песни Атлантов.
Захватывая роскошным голосом, подобно сокровищу, переливающимся в многообразии оттенков: мощный, крупный и упругий, он бывает легко «летящим» и бархатистым; благородно сдержанный, может быть мятежно раскаленным и нежно растворяться в тиши.
Даря нам здесь, в песнях только ему присущие драгоценные особенности своей индивидуальности. Легендарное форте, например, объемное и насыщенное, которое может обернуться и зычным трубным гласом и мягким величавым органным полнозвучием, передать солнечный блеск почти что эстрадного шарма. Форте для певца — не динамический оттенок, а состояние, в котором он может находиться очень долго, отыскивая новые яркие, чистые тона; состояние душевного подъема, праздничного кипения сил.
А верхние кульминационные ноты, которые тут, в песнях, так победительно красивы! Именно через них, кажется, певец стремится прежде всего воплотить апогей эмоции, высшую степень переживания. Эти «пики» словно предусмотрены им заранее, приход к ним — как достигнутая мечта.
Однако желания покрасоваться, показать себя «эффекта ради» нет у Атлантова и в помине. Певец облагораживает стиль этих непритязательных, самой жизнью рожденных песен, но не эстетизирует их. Строя каждую как драматический этюд, картинку, подсмотренную на улице, мастер сцены перевоплощается в драматурга, режиссера. Все перипетии сюжета, нарастание эмоций, постепенно накаляемую страсть передает он.
Какого технического совершенства требуют плавность труднейших регистровых переходов, бесконечное дыхание объемных фраз-дуг, чуть заметные придыхания — темповые оттяжки, динамические колебания, игра ритма между строгостью и вольностью — это знают лишь профессионалы. Остальным ощутить труд, за которым скрывается такая легкость, не дано. Столь свободно, с истинным наслаждением поет Атлантов, вовлекая в этот праздник музицирования и нас, слушателей.
М. НЕСТЬЕВА
