В книге впервые в отечественном литературоведении рассматривается столь широкий комплекс проблем художественного перевода восточной классической прозы и поэзии на русский язык. Публикуемые исследования посвящены как результатам творчества отечественных переводчиков, так и исходному материалу их работ — восточным оригиналам: поэзии и прозе Китая, Индии, Японии, Кореи, Вьетнама, Ирана.
Для чего я лучшие годы
Продал за чужие слова?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
А. Тарковский
В отдающих шуткой словах Арсения Тарковского, который немало потрудился над поэтическими переводами восточных авторов, переданы эмоции, вызванные трудностями и сложностями этой работы, притом что Тарковский пользовался только подстрочниками, через них приобщаясь к чужой поэтической культуре и так познавая «чужие слова». Что же говорить о трудностях востоковедов, получающих эти познания непосредственно, а не из вторых рук?
В наше время изучение художественного перевода, теория перевода, или «переводоведение», по терминологии П. М. Топера, становятся частью сравнительного литературоведения. Ясно, что перевод должен рассматриваться и рассматривается как явление, которое принадлежит сразу двум литературам и уже в силу такого своего положения в мировом литературном процессе является формой передачи художественного опыта от одной литературы к другой. А это значит, что он входит в среду компаративных штудий и требует от исследователя знания, по крайней мере, двух языков, двух культур, двух литератур. Такое требование в полной мере относится и к тем, кто изучает переводы восточной классики, в частности к авторам этой книги, одновременно ориенталистам и литературоведам.
Теодоро Савори, автор известного исследования «Искусство перевода», уже полвека назад очень точно сформулировал сущностную черту художественных переводов, которая определяет продолжительность их жизни и роль в литературе: «Их привлекательность заключена в их сложности, в многообразии попыток, которые делались для того, чтобы преодолеть трудности перевода, и в том, что не существует конечных и универсальных решений». Вечная неудовлетворённость, стремление перевести ещё лучше, точнее, адекватнее сопровождают труд переводчика.
А о переводах поэзии ещё Данте в своём трактате «Пир» оставил весьма красноречивое и глубокое суждение, которое вызывает полное согласие и сегодня, хотя мы и знаем, что художественный перевод есть создание новых эстетических ценностей и демократичное искусство, ибо знакомит с шедеврами чужого народа читателя, незнакомого с языком этого народа. «Пусть каждый знает, — писал Данте, — что ничто, заключённое в целях гармонии в музыкальные основы стиха, не может быть переведено с одного языка на другой без нарушения всей его гармонии и прелести». Если уж переводы с близких языков, например поэзии Тараса Шевченко с украинского на русский, вызывают неразрешимые проблемы, то что говорить о переводах хотя бы с русского на какой-либо из восточных языков. Современный вьетнамский поэт Хоанг Чунг Тхонг (1925—1993), немало потрудившийся над переводами стихов А. С. Пушкина, высказал мысль, которая перекликается с утверждением Данте. «Поэзия Пушкина непереводима, — писал Хоанг Чунг Тхонг. — Отнюдь не только наши литераторы, но и многие зарубежные переводчики поэзии признают своё бессилие, когда речь идёт о гениальной поэзии Пушкина, нерасторжимо связанной с русской душой, с русским языком, при переводе которой на другой язык улетучивается почти вся чудесная и неброская её красота». И это отнюдь не расхожая формула этикетной скромности, а откровенное выражение ощущения трудностей проникновения в другую поэтическую культуру. Подчеркнём, что при переводе восточной поэзии, особенно созданной на языках с наличием смыслоразличительных музыкальных тонов (китайском, вьетнамском, тайском и др.), переводчик сталкивается с оригинальными и необычными для него просодическими системами, ни точная, ни даже приблизительная передача которых в русском переводе невозможна, отчего он вынужден искать для них некий условный эквивалент.
Таким образом, адекватность перевода заключается только в синтаксической микролексической точности при передаче подлинника, и даже не столько в ней, сколько в эстетической силе перевода. П. М. Топер, говоря о том, что в самом феномене перевода заложено немало драматизма, и отмечая реальные трудности в работе переводчика, ищет пути их преодоления: «За словами о невозможности перевода не всегда стоит отчаяние взыскательного автора; нередко подобный пессимизм, рождающийся из мысли о невозможности достичь конгениального повторения подлинника, приводит к пониманию художественного перевода как компромисса между «недосягаемым идеалом» м практической необходимостью»…
ВВЕДЕНИЕ
Н. И. Никулин
Оглавление
Н.И. Никулин. Введение
П.А. Гринцер. Первый русский перевод «Бхагавадгиты»
Л.Н. Додыхудоева, М.Л. Рейснер. «Книга путешествия» («Сафар-нама») Насир-и-Хусрава в русских переводах
Приложение
Н.О. Акимушкина. Персидская элегическая поэзия XI–XII вв. в русских переводах
Б.Л. Рифтин. Новеллы Пу Сун-лина (Ляо Чжая) в переводах академика В.М. Алексеева
Д.И. Белкин. Русские литераторы 20-х — начала 40-х годов XIX в. и китаевед Н.Я. Бичурин
В.С. Санович. Из истории русских переводов японской художественной литературы
Л.Р. Концевич. Оригинал — подстрочник — художественный перевод и границы их адекватности (из опыта переводов корейской средневековой поэзии)
Приложения
Приложение 1
Приложение 2. Из переписки Л.Р. Концевича и А.Л. Жовтиса
Н.И. Никулин. Русский перевод стихов вьетнамской поэтессы XVIII — начала XIX в. Хо Суан Хыонг
Издание: переплет.
Параметры: формат: 60x90/16, 448 стр.
