Дон Жуан. Инсценировка Н. Гарской
Альбом: 1 пластинка
Размер: 12" (гигант)
Запись: 1982 г.
Тип записи: стерео
Оборотов в мин.: 33
Состояние (диск/конверт): очень хорошее / очень хорошее
Производство: Россия
Фирма: Мелодия
Действующие лица и исполнители
Чтец — Г. Менглет
Дон Жуан — А. Гузенко
Де Ла Мота — Ю. Васильев
Такон — Ю. Козловский
Дон Диего — Ю. Авшаров
Дон Гонзаго — В. Ушаков
Хасинта — Н. Голубенцева
Беатриса — Н. Архипова
Донна Анна — Т. Васильева
Марсела — Л. Фруктина
Монах, Музыкант — Е. Графкин
Парень — В. Завьялов
Паж — Н. Гарская
Режиссер Г. Менглет
Звукорежиссер Т. Страканова.
Редактор И. Якушенко.
Художник П. Пастернак
Испания создала образ Дон Жуана и обогатила мировую литературу всех последующих столетий. Образ этот привлекал к себе внимание многих писателей, поэтов и музыкантов прошлого. Да и теперь не утрачен интерес к Дон Жуану — по-прежнему время от времени появляются новые версии этой легенды. Загадка притяжения таится в самом образе Дон Жуана, сочетающем в себе черты трудносоединимые. С одной стороны, Дон Жуан — герой зла, с другой — истинное творение красоты. Поэтому легенда носит характер одновременно и трагический, и фарсовый.
Фарсовость состоит в том, что главною целью Дон Жуана являются не героические подвиги, а погоня за успехом у женщин — их завоевание. Сам Дон Жуан превращается в человека без имени — имя его становится нарицательным. Трагическое же — это прежде всего обреченность Дон Жуана: он умирает молодым, и сама смерть его — страшная кара за содеянные преступления. Самовлюбленный Нарцисс, Дон Жуан не знает чувства сострадания и заставляет страдать каждого, кто соприкасается с ним. У него нет друга, он одинок, у него нет творений и нет детей — он обладает только страшной разрушительной силой. Вот как говорит о нем Стендаль: «На великом рынке жизни это недобросовестный покупатель, который все берет и никогда не платит».
Тема возмездия искони волновала людей. В легендах о Дон Жуане героя всегда настигает возмездие. В финале Дон Жуан приглашает убитого им противника на ужин, цинично издеваясь над мертвым, и расплачивается за это жизнью.
Один из вариантов этой истории неоднократно встречается в развернутой драматизированной форме — в действах немецких иезуитских семинарий XVII — XVI11 веков. Впервые такое действо представлено слушателями Ингольштадтской семинарии осенью 1615 года, за 15 лет до «Севильского озорника» Тир-со де Молина. Вот сюжет: граф Леонсио, не верящий в загробную жизнь, поддает ногой череп и приглашает его на ужин. На пир является костлявый призрак. Он заявляет, что он дед графа и, чтобы доказать ему бессмертие души, утаскивает внука в преисподнюю.
В Испании легенда о Дон Жуане сложилась вокруг определенного исторического лица — Дон Жуана Тенорьо, жившего в середине XIV века при дворе короля Педро Жестокого. Первоначально это была история о распутнике, которого монахи заманили в монастырь и убили, распустив слух, что это черти утащили Дон Жуана в ад.
В дальнейшей обработке легенды на месте чертей появилась «ожившая статуя». Корнями мотив этот уходит далеко в античность. Еще у греческого историка Плутарха (I век н. э.) мы читаем: «Разграбив город, Камилл во исполнение обета решил перевезти в Рим статую Геры. Собрались мастера: Камилл принес жертву и молил богиню не отвергнуть ревностной преданности победителей — стать доброй соседкой богов, которые и прежде хранили Рим. И статуя, как рассказывают, промолвила, что согласна и одобряет его намерение».
Среди подобных античных рассказов существует и такой. У Теогена с острова Тасос был враг. Враг этот после смерти Теогена наносит удары по его статуе, и тогда она, сойдя с пьедестала, убивает дерзкого оскорбителя.
Уже в средние века была сложена легенда об обручальном кольце, надетом на палец изваяния Венеры (или Девы Марии). Статуя, сгибая палец, отказывается возвратить кольцо — залог любви и затем внезапно возникает между владельцем кольца и его супругой, требуя исполнения долга, обещанного при вручении кольца. Этой легендой воспользовался Проспер Мериме, пересказав ее в прекрасной новелле «Венера Ильская».
Рассказ об «ожившей статуе» существует в фольклоре. В основе знаменитого испанского романсеро лежит история о том, как кабальеро пришел в церковь, опустился на колени рядом с каменным изваянием усопшего, дернул его за бороду и пригласил к себе на ужин. Но в романсеро конец благополучный: кабальеро покаялся перед священником и был прощен. Именно тут впервые само изваяние именует себя «каменным гостем».
Одна из первых литературных обработок легенды — пьеса испанского драматурга Тирсо де Молины «Севильский озорник». Герой пьесы из озорства приглашает на ужин статую убитого им человека, и только пожатие каменной руки внушает ему ужас и раскаяние. Это XVII век. А в XVIII веке, у итальянца Гольдони, герой уже распутник. Во Франции, у Мольера, Дон Жуан становится богоотступником.
Эта тема разрабатывалась Пушкиным, Моцартом, Блоком, Байроном/ Стендалем, Бодлером, Мериме и еще большим числом писателей, поэтов, музыкантов прошлого и современности. Разработка шла по линии углубления образа Дон Жуана и превращения его в романтического героя, несущего социальный протест.
В русской традиции принято называть героя Дон Жуаном, но вернее, ближе к испанскому было бы Дон Хуан. Вот почему А. С. Пушкин своего героя называет Дон Гуан.
Обаяние Дон Жуана привело к тому, что романтики, обращаясь к этой легенде, склонны были поэтизировать знаменитый литературный образ, придавать ему сугубо положительное звучание Подобное восприятие получило воплощение в новелле Гофмана «Дон Жуан», который наделил своего героя чертами бунтаря, восставшего против серости и никчемности мещанского существования. Он оказывается трагической жертвой собственной исключительности, духовного превосходства над буржуазным окружением.
Байрон в прославленной поэме «Дон Жуан» создав образ романтического героя, скептицизм которого вызван порочностью общества.
Есть версии, когда вместо мужчины героем становится женщина; или, вместо тяги к женщине, Дон Жуану приписывают отвращение к ней и страсть к математике («Дон Жуан и геометрия» Макса Фриша).
Таков путь этого литературного героя, который подобно многим другим великим литературным образам развился первоосновы, представленной в традиционном фольклоре, оплодотворенной творческой фантазией поэтов, драматургов, музыкантов которых влекла эта легенда.
Н. Гарская
