Г. Свиридов - Поэма памяти Сергея Есенина для тенора, хора и симфонического оркестра. Слова С. Есенина

Г. Свиридов - Поэма памяти Сергея Есенина для тенора, хора и симфонического оркестра. Слова С. Есенина

Альбом: 1 пластинка
Размер: 12" (гигант)
Запись: 1957 г.
Тип записи: стерео
Оборотов в мин.: 33
Состояние (диск/конверт): очень хорошее / очень хорошее
Производство: Россия
Фирма: Мелодия

Г. СВИРИДОВ (р. 1915)
Поэма памяти Сергея Есенина для тенора, хора и симфонического оркестра Слова С. Есенина
1. Край ты мой заброшенный...
2. Поет зима...
3. В том краю...
4. Молотьба
5. Ночь под Ивана Купала
6. Ночь под Ивана Купала (продолжение)
7. 1919...
8. Крестьянские ребята
9. Я — последний поэт деревни...
10. Небо — как колокол...
Алексей Масленников
Государственный академический русский хор СССР Художественный руководитель А. Свешников
Симфонический оркестр Московской государственной филармонии Дирижер Е. Светланов
Запись 1957 года

Звукорежиссер Г. Брагинский
Стереофонизация Н. Андреевой

Одно из ярчайших произведений советской музыкальной классики, «Поэма, памяти Сергея Есенина» была написана Георгием Свиридовым в течение двух недель ноября 1955 года, В ней, как в фокусе, сосредоточились те главные поэтические мотивы и темы, которыми пронизано все творчество замечательного композитора.
Встреча Свиридова с Есениным была не случайной. Она как бы исподволь вызревала в ранних пушкинских романсах, поэме «Страна отцов» на слова А. Исаакяна, песнях на слова Р. Бернса. Постепенно, шаг за шагом, определялся центральный «персонаж», излюбленный герой Свиридова — национальный поэт, богато одаренная натура, глаза и совесть, душа и мысль своего времени, своего народа. Есенин, один из самых русских по духу и строю души поэтов, явился для Свиридова средоточием многих ценнейших особенностей и качеств.
Эпиграфом к «Поэме» композитор взял строки, выражающие как бы лейтмотив есенинской поэзии:

... Более всего
Любовь к родному краю
Меня томила,
Мучила и жгла...

Есенин не мог не привлечь композитора и органическим слиянием с миром, его породившим, и своей личной судьбой. Есенин послужил композитору своего рода моделью для исследования и обобщения определенных историко-психологических процессов, сопутствовавших революции, к утверждению которой поэт пришел не сразу и сложным путем. Социальные потрясения, расколовшие край «синей сирени» и «голубого палисада», разруха гражданской войны и ее битвы, в которых «отец и сын могут встретиться» в смертельной схватке, — все это осмысливается в «Поэме» как необходимое: «чтоб шумела рожь и овес звенел». Путь ее героя — это «крестный путь» поисков истины при верности до конца себе, своему поэтическому миру, и высоко этический акт самоотречения «ради вселенского братства людей».
Свиридов создал новаторское произведение, в котором переплелись и образовали новый сплав черты оратории, лирической кантаты и вокального цикла. Признаки, идущие от классической оратории, сказываются в эпической линии произведения, в элементах сюжетного развития и драматизации, заметной роли «действующих» народных масс, в историческом фоне. Устремленность к «внеобыденному и внемелочному» (Б, Асафьев), обобщенность, философичность, перерастание конкретных картин в символические, характеризующие русскую лирическую кантату начала века, во многом свойственны и свиридовской «Поэме». Влияние же вокального цикла проявляется в центральной роли лирического героя и связанной с ним песенно-романсной сферы, а также в композиционном принципе. Музыкальная драматургия «Поэмы» «накладывается» на искусно сотканную Свиридовым из разрозненных стихотворений и отрывков литературную канву с целой системой текстовых перекличек и поэтических ассоциаций. В результате десять самостоятельных частей образуют единый художественный организм — поэму.
Основная тема, предсказанная эпиграфом, тема Поэта и Родины в их неразрывном единстве, зарождается в прологе («Край ты мой заброшенный...»).
Цикл складывается из двух крупных разделов. Первый, своеобразная широко развернутая экспозиция, охватывает шесть частей. Природа родного края в разное время года, быт, труд, обряды, легенды, — все извечное, что окружает героя и преломляется в его поэзии, чем формируется его внутренний облик, — сменяется в контрастном исследовании монологов, музыкальных картин и сцен. Вместе с тем, здесь исподволь — картиной заброшенности в первой части, эпизодом в «Молотьбе» («За тяжелой сохой эта доля дана»), и особенно третьей частью с ее исповедью-размышлением о судьбах «людей в кандалах» и самого поэта — подготовлен конфликт, приводящий к резкому перелому от внешних зорь и нежных звонов к пороховому дыму и набату.
Второй раздел (последние четыре части) сжат и динамичен: тот же край, но время иное. После драматического взрыва, вызванного появлением новой силы, переделывающей мир (1919...»), действие стремительно движется к кульминации и развязке. Это трагическая гибель лирического героя («я — последний поэт деревни...») и торжественный эпилог-эпитафия («Небо — как колокол...»), в величественном благовесте которого утверждается мысль о бессмертии того, кто «всем существом в поэте» воспел «шестую часть земли с названьем кратким «Русь».
Весь музыкальный строй произведения удивительно гармонирует с есенинской поэтикой. Тембр голоса солиста — тенор — естественно сливается с обликом героя «Поэмы». Строфичность, уравновешенность, мелодическая закругленность, тематическая повторность и вариантность «омузыкаленной» речи словно диктуются аналогичными особенностями есенинского стиха.
Другие связи опосредованы более сложно. Круг интонаций в лирических частях «Поэмы» опирается на попевки крестьянской песни (в частности, народного причета) и на распевные, открыто эмоциональные мелодии идущие от городского романса XIX века. Там же, где господствует эпическое начало, мелодической основой становятся попевки, связанные с древнейшим календарно-обрядовым циклом («Поет зима...», «Молотьба», «Ночь под Ивана Купала»). Из них вырастает и остро современная песенно-частушечная стихия «крестьянских ребят-подросточков» (VII! часть), они же отливаются в финале в лапидарную мелодическую формулу, объединяющую черты массовой песни-гимна и патетических ораторских интонаций. Все это несомненно перекликается с есенинской лексикой, с характерным для поэта сочетанием «деревенских» и «городских» впечатлений.
Музыка Свиридова символична, как и стихи Есенина, вошедшие в «Поэму», изобилует неожиданными сопоставлениями, контрастами; многоцветна красочность палитры с тонкой игрой оттенков, «одушевленность» пейзажа и его деталей.
Вот «плачет леший у сосны» (V часть): трогательно, слегка комично и в то же время причудливо звучит его жалоба (солирующий гобой на фоне протянутого «У1»), — и оживает «ворожбиный» мир. Вслед за таинственным голосом альтовой флейты (он сопровождает героя в узловые моменты и олицетворяет по мысли композитора дыхание жизни, ее творческое начало) вступает хор без слов — словно сама природа, «восприемница» поэта, празднует его появление на свет (кульминация VI части: «Родился я с песнями...»).
Или «Поет зима...» (II часть), аукает с богатырской мощью, отзываясь в «мохнатом лесу» эхом, «стозво-ном сосняка». Колюче, тревожно и напористо звучат струнные в низком регистре, подгоняемые отрывистыми аккордами. На этот фон сурово и размашисто накладывается основная тема (тенора и басы) — зычный, уверенный «хозяйский» глас «Мороза-воеводы». «Стозвон» звучит в высоком регистре деревянной группы и у ксилофона — точно найденный тембр! — и отдается в раскатах литавр. В таком музыкальном контексте «баюканье» перерастает в грандиозное действо природы. А в коде, вслед за легким пассажем арф, возникают нежнейшие свирельные наигрыши (флейты) и хрустальные перезвоны (челеста, колокольчики) — убранство ослепительной «красавицы Весны». Многозвучные гармонии, переменчивая игра мажора и минора, — все это тоже роскошные краски ее наряда. Необычайную по красоте мелодию ведут — после светлых, нежных сопрано — альты в бархатном низком регистре, и этот контраст создает почти осязаемую иллюзию весеннего потепления, мягкости. Характер и масштаб музыкальных образов придают этим пейзажам размах широкого обобщения, символический смысл.
В X части музыка реализует «космическую» метафору Есенина: «Небо — как колокол, месяц — язык...», «в колокол синий месяцем бью». Оркестр мощью своей массы, в которую включены и настоящие колокола, изображает исполинское звучание сотрясаемого ударами, гулко вибрирующего небосвода. Медленно, тяжело и мерно раскачивается хоровой монолит, скандирующий слова. Колокольность «Поэмы» от тихих хрустальных звонов I, II, V и VI частей до набата VII, серебряных гармошечных колокольцев VIII и погребальных ударов колокола в IX части сливается здесь и, обобщенная, достигает апогея.
«Поэма» не исчерпала темы «Свиридов и Есенин»; цикл «У меня отец — крестьянин», маленькая кантата «Деревянная Русь», отдельные песни и прекрасные хоры без сопровождения («Вечером синим», «Табун», «Ты запой мне ту песню», «Душа грустит о небесах») связывают имена двух художников неразрывными творческими узами, раскрывают их глубокое родство.
От «Поэмы» тянутся нити и к «Патетической оратории», и к «Курским песням», и к замечательным произведениям последних лет на стихи А. Блока. Тем не менее «Поэма памяти Сергея Есенина», в которой неповторимое своеобразие композитора вырисовалось впервые во всей полноте и определенности, всегда будет одной из вершин русской советской музыки.
Майя Элик