Вниманию читателей предлагается книга отечественного филолога и литературоведа Ф.В.Карташева (1883--1908), посвященная исследованию вопроса о происхождении и развитии лирической поэзии и представляющая, по сути, опыт популяризации учения об эволюции лирики выдающегося историка литературы А.Н.Веселовского. Автор прослеживает историю развития лирической поэзии начиная от народных песен и обрядовой поэзии, выявляет основные отличия лирики от других видов поэзии, рассматривает различные жанры лирической поэзии. Кроме того, в работе исследуется влияние условий общественно-политической жизни на развитие тех или иных поэтических жанров.
Книга будет интересна как специалистам --- историкам и теоретикам литературы, культурологам, так и широкому кругу читателей.
Глава I (отрывок)
Поэзiи слова не определить от-
влеченнымъ понятiемъ красоты: она
вечно творится въ очередномъ со-
четанiи своихъ формъ съ законо-
мерно развивающимися обществен-
ными идеалами".
(А.Н.Веселовскiй).
I.
Вещи обыкновенныя, вещи, часто видимыя и слышимый, теряютъ способность возбуждать въ насъ любопытство. Разве изредка какой-нибудь особенный случай, почему либо способствующей привлеченiю вниманiя на нихъ, заставляетъ насъ задуматься надъ ними, надъ ихъ сущностью, значенiемъ или происхожденiемъ.И тотда мы пытаемся ихъ себе выяснить.
Выясненiе это можетъ быть различнаго рода. Можно, отправляясь отъ самаго явленiя въ его настоящемъ виде, раскрывать его сущность, какъ она еще намъ представляется, входя въ большее или меньшее разсмотренiе и описанiе различныхъ сторонъ его. Это будетъ выясненiе догматическое.
Такъ какъ наши познавательныя способности ограничены, такъ какъ мы видимъ въ каждомъ предмете или явленiи лишь некоторыя его стороны, то, въ силу этой субъективности нашего воспрiятiя, ясно, что догматическое объясненiе, какъ бы глубоко и всесторонне оно ни казалось, не можетъ претендовать на безусловную истинность. При этомъ безразлично, какой принципъ кладется въ основу его: принципъ ли художественности -- при этомъ догматизмъ будетъ эстетическiй,-принципъ ли нравственной высоты-догматизмъ будетъ этическiй или моральный -- или какой другой; все равно, главный недостатокъ такого рода объяснены, ихъ субъективность, всегда при этомъ останется въ более или менее открытомъ виде.
Но можно подойти къ явленiю съ другой стороны, съ которой опасность приписать явленiю стороны и качества лишь кажущагося значенiя и важности, или осветить его односторонне, вдаваясь въ оценку его, которая не можетъ не быть субъективной, будетъ значительно меньше. Это-разсмотреть не только данное явленiе, а всю его исторiю, отъ самаго зарожденiя и развитiя его вплоть до настоящаго его вида. Это путь сложный, требующiй для своего прохожденiя не только ясности мысли, но и громадной научной работы, громадныхъ знанiй и громадной выдержки. Зато результаты, которые могутъ получиться при такомъ способе поясненiя явленiя должны быть твердыми, незыблемыми и совершенно независимыми отъ техъ или иныхъ переменъ настроены и вкусовъ, симпатiй и антипатiй, которыя неизбежны при объяснены догматическомъ. И чемъ явленiе, которое требуется объяснить, проще, чемъ оно обыденнее, темъ труднее этотъ путь, потому что и намъ труднее отрешиться отъ ходячихъ представлены о немъ, возникающихъ въ форме неразрывныхъ ассоцiацiй, и въ самомъ явлены, какъ всегда и всемъ хорошо известномъ, а следовательно, не нуждавшемся въ отмечанiи, следовъ историческаго развитiя осталось очень мало, и надо съ болынимъ трудомъ и осторожностью уметь находить и извлекать ихъ часть при современномъ состоянiи науки, полностью этого развитiя проследить и нельзя, а можно лишь отметить отдельные, наиболее выдающееся моменты его и строить между ними более или менее правдоподобные переходные мосты. Такой способъ объясненiя явленiя называется исшорическимъ или генешическимъ.
Въ силу своей трудности и малодоступности, этотъ методъ сравнительно недавно вошелъ въ употребленiе, но и теперь еще примененiе его не отличается особой твердостью и уменiемъ, въ силу известнаго умственнаго навыка; изследователь, даже искренно желающiй пользоваться имъ, часто сбивается съ него и, идя, повидимому, путемъ историческимъ, делаетъ нередко выводы субъективно-догматическiе. Этому способствуем еще и то, что этотъ методъ отнюдь не исключаетъ возможности и надобности пользоваться для описанiя и освещенiя сущности явленiя въ настоящее время и по существующимъ воззренiямъ и методомъ догматическимъ; точки отправленiя и пути следованiя ихъ различны, но точки направленiяобщiя. И всякiй разъ, когда вопросъ доходитъ до конечнаго пункта даннаго явленiя-опасность ихъ смешенiя возрастаетъ именно въ связи съ субъективностью нашего воспрiятiя.
Въ области изследованiя поэзiи методъ историко-генетическiй связанъ неразрывно съ именемъ ныне покойнаго великаго ученаго Александра Николаевича Веселовскаго (см. статью Аничкова. Ко всякому явленiю поэзiи онъ подходилъ не только какъ къ явленiю самостоятельному, имеющему свою внутреннюю современную ценность -- художественную или идейную, все равно,-но и какъ къ продукту многовековой работы человеческой мысли и деятельности въ этой области. Его интересовала прежде всего "форма" этого явленiя-его языкъ, его структура, его способы выраженiя, ихъ далекое происхожденiе, ихъ постепенная жизнь и измененiе; затемъ его "содержанiе",-т.-е. та внутренняя сумма понятiй, образовъ, мотивовъ, сюжетовъ, настроены, которые входятъ въ каждое поэтическое произведете и которые, при всемъ кажущемся разнообразiи ихъ, после тщательнаго изученiя оказываются сводящимися къ сравнительно немногочисленнымъ группамъ, наконецъ,-и это конечно, главное, те перемены, которыя происходили, происходят и будутъ происходить въ этихъ произведенiяхъ, причины, обусловливающая ихъ, руководящiя ими и влiяющiя на нихъ, ихъ зависимость отъ культурныхъ и общественныхъ условiй, отъ деятельности отдельныхъ лицъ, отъ известнаго переживанiя самой формы и связанныхъ съ ней измененiй,-все это строемое и постоянно проверяемое данными литературъ и народнаго творчества всехъ временъ, всехъ народовъ, всехъ поэтовъ.
Понятно, что громадный матерiалъ требовалъ какой-нибудь классификации, какого-нибудь упорядоченiя, систематизировав. Въ этомъ отношенiи Веселовскiй не сталъ начинать съ ломки традицiй, установившихся съ незапамятныхъ временъ, и принялъ общепризнанное деленiе на эпосъ, лирику и драму, сообразно основному преобладающему въ произведенiяхъ элементу-разсказъ, выраженiя чувства или действiя. При помощи этого, конечно, догматическаго деленiя онъ получилъ возможность выделять последовательно одинъ рядъ поэтическихъ явленiй за другимъ и прослеживать ихъ отъ возникновенiя до сравнительно поздняго ихъ состоянiя. Такимъ путемъ возникли его лекцiи читанныя въ восьмидесятыхъ годахъ въ Петербургскомъ уциверситете -- "Теорiя поэтическихъ видовъ въ ихъ историческомъ развитiи"-которыя, начинаясь вопросомъ "теорiя или исторiя?" переходятъ въ курсы исторiи даже не эпоса, а лишь некоторыхъ моментовъ развитiя его и его догматическаго подразделенiя-романа, некоторыхъ моментовъ развитiя песни и личнаго стихотворенiя и, наконецъ, некоторыхъ сторонъ развитiя драмы. Часть этого, заново переделанная и дополненная, вошла потомъ въ написанныя главы "Исторической поэтики", отдел ныя же замечанiя и мысли по этимъ вопросамъ разбросаны по всемъ, решительно, безчисленнымъ сочиненiямъ великаго ученаго.
По силе непосредственнаго воздействiя на душу, а иногда на поступки современнаго человека, по проникновенiю въ него, по близости къ нему, наибольшее значенiе для него имеетъ, конечно, га область поэзiи, которая носитъ обыкновенно названiе лирики; она служитъ выраженiемъ душевныхъ переживанiй своего творца, она отражаетъ его настроенiя, чувства, взгляды, стремленiя, она своимъ разнообразнымъ ритмомъ, своимъ гибкимъ изменчивымъ языкомъ-то нежно-сладостнымъ то бурно-негодующимъ, то страстно томящимъ, то тихо-молитвеннымъ, утешаетъ-забавляетъ, занимаетъ или вдохновляетъ его. Область лирики, область излiянiй сердца и высшаго напряженiя душевнаго самоуглубленiя, знакома намъ всемъ съ ранняго детство; знакома, хотя частью и безсознательно, и ея внешняя форма: это та молитва, которая была близка всемъ или почти всемъ намъ въ детстве; это-то беззаботное, веселое пенiе и импровизацiя, которымъ часто предаются дети; это та любовь къ стихамъ, въ виде ли заучиванiя, въ виде ли писанiя ихъ, которой подвергается большинство детей въ более позднемъ возрасте, это-то стремленiе излить во что-нибудь, въ какую-либо форму-будь то рисунокъ, или музыка, или стихи-свою затаенную, сладкую душу, иногда неясно-сознаваемую, чувство, часто смутно лежащее на дунiе; это тотъ призывный, кличъ вырывающiйся изъ груди молодежи и зовущiй ее на борьбу со зломъ за правду и добро, которое обще всякому человеку, которое роднитъ между собой, даетъ почву для совместной горячей работы, горяча го энтузiазма -- или глубокой скорби,-но которое выражается въ каждомъ человеке различно, смотря по его характеру, темпераменту, условiямъ жизни.
Сторона догматическая этого явленiя, сторона, описывающая и определяющая те психологическiя потребности, изъ которыхъ возникаютъ поэтическiя произведенiя этого рода, которыми они питаются и поддерживаются въ настоящее время, при настоящемъ положенiи эстетическаго и моральнаго сознавiя, достаточно точно указана и разобрана въ статье пр. Д.Н.Овсяннико--Куликовскаго. Следуетъ теперь посмотреть, изъ чего пошла и какъ развилась эта отрасль поэтическаго творчества, что въ ней изстари-существующе и что сравнительно недавняго происхожденiя.
Издание: обложка.
Параметры: формат: 60x90/16, 88 стр.
